До президентских выборов в Абхазии осталось немногим больше десяти месяцев. Апсныхабар начинает разговор с политиками и общественными деятелями о том, с чем они планируют подойти к этому событию и что могут предложить обществу. Ветеран Отечественной войны народа Абхазии, бывший депутат парламента и соучредитель общественного движения «Ахьяца» Ахра Бжания поделился своими мыслями о том, как вдохнуть жизнь и дать новое развитие абхазскому проекту государственности.
- Ахра, выборы приближаются, как ты видишь ту стратегию, которая должна быть у общества?
- Во-первых , надо вернуться к абхазской повестке.
- Что это значит?
- Думать о том, как так планировать жизнь государства, чтобы оно работало эффективно, было самодостаточным. Для этого нужно компетентное управление. Количество людей, которые управляют, должно быть значительно сокращено, должна быть небольшая квалифицированная группа людей. Мы должны уйти от этой советской модели комсомольско-партийной номенклатурной системы, которая сама себя обеспечивала, сама себя кормила, сама себя продвигала и делала вид, что она чем-то управляет. Надо перейти к современной, упрощенной и эффективной модели управления и управлять так, как управляют компаниями. На мой взгляд, надо сделать управление, государственный менеджмент современным и более простым.
- Ты видишь, каким образом добиться этого?
- Я сейчас хочу выключить такие понятия как патриотичность и перейти на уровень менеджмента. Нужны современные люди, имеющие представление о современных технологиях управления, о современных технологиях в экономике, в финансах, в военной сфере, в образовании. Это должны быть люди, которые могут все самое лучшее и передовое адаптировать к этой стране, к этим границам, к этой территории.
- Ты вокруг себя видишь таких людей?
- Безусловно, они есть, не надо даже сомневаться в этом. Конечно, они должны иметь какой-то опыт, они должны это на каких-то мерах продемонстрировать. Первое. У них должен быть опыт в административной деятельности, может быть, в бизнесе, в культуре, в театре, неважно. У вас должна быть гарантия, что человек понимает, как применять современные технологии управления и планирования, и что он уже это где-то делал. Второе. Это желание и умение ставить сверхзадачи перед своим государством. При планировании будущего своей страны надо исходить не из того, что мы маленькие и несчастные, а надо ставить сверхзадачи. Когда ставишь сверхзадачи, ты все ресурсы аккумулируешь. Это касается и кадров, и финансов, и идей, и технологий. И даже если ты на Эверест не заберешься, все равно по дороге будет сделано очень многое. И это очень многое в будущем послужит платформой для еще большего. Но если ты не ставишь сверхзадачи, например, в течение пяти лет мы должны полностью перейти на цифровую экономику в сфере финансов, налогообложения, банкинга. Вот мы поставили перед собой такую задачу, теперь давайте думать, как это сделать. Кто нам для этого нужен? Где он находится? Если в Москве, давайте позовем его сюда. Сколько нужно ему заплатить? Двести тысяч? Давайте ему дадим. Может, в университете кто-то есть? Идея, как ледокол, тащит за собой все остальное. И, может быть, вы за пять лет это не сделаете или даже в полном объеме не сделаете, но вы очень многое сделаете. Можно применять модульную систему развития, то есть, не все сразу развивать. У вас бюджет ограниченный, давайте его увеличивать. Кстати, по поводу бюджета тоже можно поставить цель , например, через три года он должен быть в размере 100 миллиардов рублей.
- Для того, чтобы такую команду, о которой ты говоришь, управленцев и профессионалов привести во власть, нужен лидер, который соберет эту команду и эту сверхзадачу поставит. Кто ее соберет и кто ее приведет во власть? Как это реализовать?
- Когда встает вопрос лидерства, у меня сразу возникает ступор, потому что в современном институциональном развитии и лидерстве, я думаю, эти понятия лежат в разных плоскостях. Лидерство – это такой азиатский вариант.
- Тогда как ты это видишь?
- С кем бы я не разговаривал, даже вот с тобой мы разговариваем, и ты мне задала тот вопрос о лидере. Я тебе уверяю, что в 90% случаев, чтобы мы не обсуждали, тоже самое спросят. Ну, кто это сделает? Вот это «кто», мне кажется, нам боком выходит, потому что в поисках «кто» мы забываем «как».
- А как тогда?
- Стандартное решение - это партийная система или как парламентская система, когда работает не индивидуальный разум, а коллективный. И потом этот коллективный разум, какая-то партия на своем внутреннем голосовании выбирает человека, который потом реализовывает, назначает директора, условно говоря, менеджера, премьер-министра. Такая система, мне кажется, лучше работает, потому человек туда попадает как носитель идей и сразу с командой. А когда мы от обратного идем, ищем лидера, всецело ему доверяем, он говорит нам какие-то красивые слова, дает обещания, а потом он впадает в ступор и не знает, где найти команду, как и с кем договариваться, где искать деньги и так далее. Еще неизвестно, сможет он это реализовать или нет, а ты ему уже дал полномочия на 5 лет. И вообще мы не знаем, он думал так или просто это говорил. Нет коллективной ответственности, нет партийных гарантий того, что человек действительно понимает, о чем он говорит.
- На сегодняшний день ты видишь такую партию, которая готова эти задачи решать?
- Нет, я сегодня такую партию не вижу, но я вижу другой, промежуточный вариант. Я не знаю, насколько это осуществимо, но если пофантазировать, я вижу, что в Абхазии есть такие люди, я могу сразу человек десять назвать, которые могут это дело потянуть. И даже я могу прецеденты привести, когда в кризисных ситуациях без чьей-то команды люди быстро импровизационно собирались, обсуждали очень серьезные вопросы, разбивали на части, отделяли главное, аккумулировали ресурсы и решали вопрос. Так было при ковиде, если помнишь. Пару лет назад, когда военные проблемы у нас замаячили, они тоже включились и многое помогли решить. Люди есть.
- Они объединены в какую-то партию или группу?
- Нет. Их можно объединить по принципу понимания подходов, методов и механизмов управления и развития. Они, кстати, недалеки от политических процессов, но как бы находятся в тени, мне так кажется. Очень хорошо ситуацию чувствуют, держат руку на пульсе, интересуются, переживают, но напрямую не участвуют.
- Ахра, до президентских выборов остался год. Что за этот год, по-твоему, должно произойти? Какая нужна стратегия для того, чтобы не оказаться накануне выборов в ситуации, когда мы ни к чему не готовы и ничего не можем предложить обществу?
- Такой сценарий вполне вероятен. Я не знаю, сейчас я не могу дать никакого ответа, как этого избежать. Наверное, можно выстроить какую-то линию сопротивления этому кошмару, который у нас происходит. Прямо сейчас не вижу такой модели и сам не готов ее тоже предложить. Возможно, она появится. Ситуация на самом деле достаточно критическая, потому что у меня полное ощущение, что если вот этот сегодняшний стиль зависимого, ведомого, бестолкового субъекта международных отношений будет продолжен, скажем, еще на один цикл, я вообще сомневаюсь в дальнейшей целосообразности и рентабельности нашего суверенного звания. Мы деградируем до такой степени, что оно просто потеряет всякий смысл. Как ни больно мне это говорить, но это произойдет естественным путем, организм умрет. Чтобы такой негативный сценарий, может быть, он драматизирован, тем не менее, не произошел, тем людям в Абхазии, которые, как мне кажется, обладают государственным потенциалом, надо родить план, который предложит перезагрузку абхазского проекта. Наверное, не я один таких людей знаю, но и они сами друг друга знают и переживают по этому поводу. Они несут ответственность.
- Кто должен предпринимать какие-то усилия для того, чтобы избежать негативного сценария развития событий? Ты готов сам, Ахра?
- Я готов пообщаться с такими людьми и, в принципе, общаюсь. Не знаю, я тебе не готов на это ответить прямо сейчас, пока другого такого сильного, серьезного варианта перезапуска абхазского проекта, чтобы вдохнуть новую свежую струю в нашу государственную жизнь, я не вижу. Нужны новые идеи, новые люди с новым пониманием процессов развития государства. Это должны быть люди не робкого десятка, которые могут аргументировать и отстаивать свою точку зрения. Люди, у которых есть опыт общения, опыт переговоров, опыт контактов, которые повидали мир, у которых есть влиятельные друзья в разных странах. Люди, которые интересы общества поставят перед всем вообще. Еще раз говорю, такие люди есть и слава богу, что они есть в Абхазии. Мы должны выиграть джекпот будущего Абхазии. Вот так стоит вопрос.
Я эту власть вообще в расчет не беру, потому что она даже не представляет себе, что такое абхазский проект. По большому счету, идеология этой власти очень далека от той идеологии, которая привела к созданию этого государства. Это люди, которые параллельны этому государству были, поэтому ни об идее развития, самостоятельности, возможных таких сценариев, они не думают и их не обсуждают. Им это не интересно. Это не государственные люди. Вопрос не состоит в том, чтобы у них выиграть, вопрос стоит по-другому: сможем ли мы вдохнуть жизнь и дать новый старт этому абхазскому проекту? Забудьте о них, о президентах и так далее. Давайте подумаем о другом. Сможем ли мы нашу маленькую, но в принципе достаточно богатую во всех смыслах, и в природном, и в экономическом, и в геополитическом, а главное в человеческом смысле страну, поставить на нужный уровень, дать новый старт, который будет продолжаться, может быть, еще 50 лет, потом еще один старт. Вот так вопрос стоит сегодня. Для этого есть все возможности. Время кризиса – это и время возможностей.
Елена Заводская для Апсныхабар
- Ахра, выборы приближаются, как ты видишь ту стратегию, которая должна быть у общества?
- Во-первых , надо вернуться к абхазской повестке.
- Что это значит?
- Думать о том, как так планировать жизнь государства, чтобы оно работало эффективно, было самодостаточным. Для этого нужно компетентное управление. Количество людей, которые управляют, должно быть значительно сокращено, должна быть небольшая квалифицированная группа людей. Мы должны уйти от этой советской модели комсомольско-партийной номенклатурной системы, которая сама себя обеспечивала, сама себя кормила, сама себя продвигала и делала вид, что она чем-то управляет. Надо перейти к современной, упрощенной и эффективной модели управления и управлять так, как управляют компаниями. На мой взгляд, надо сделать управление, государственный менеджмент современным и более простым.
- Ты видишь, каким образом добиться этого?
- Я сейчас хочу выключить такие понятия как патриотичность и перейти на уровень менеджмента. Нужны современные люди, имеющие представление о современных технологиях управления, о современных технологиях в экономике, в финансах, в военной сфере, в образовании. Это должны быть люди, которые могут все самое лучшее и передовое адаптировать к этой стране, к этим границам, к этой территории.
- Ты вокруг себя видишь таких людей?
- Безусловно, они есть, не надо даже сомневаться в этом. Конечно, они должны иметь какой-то опыт, они должны это на каких-то мерах продемонстрировать. Первое. У них должен быть опыт в административной деятельности, может быть, в бизнесе, в культуре, в театре, неважно. У вас должна быть гарантия, что человек понимает, как применять современные технологии управления и планирования, и что он уже это где-то делал. Второе. Это желание и умение ставить сверхзадачи перед своим государством. При планировании будущего своей страны надо исходить не из того, что мы маленькие и несчастные, а надо ставить сверхзадачи. Когда ставишь сверхзадачи, ты все ресурсы аккумулируешь. Это касается и кадров, и финансов, и идей, и технологий. И даже если ты на Эверест не заберешься, все равно по дороге будет сделано очень многое. И это очень многое в будущем послужит платформой для еще большего. Но если ты не ставишь сверхзадачи, например, в течение пяти лет мы должны полностью перейти на цифровую экономику в сфере финансов, налогообложения, банкинга. Вот мы поставили перед собой такую задачу, теперь давайте думать, как это сделать. Кто нам для этого нужен? Где он находится? Если в Москве, давайте позовем его сюда. Сколько нужно ему заплатить? Двести тысяч? Давайте ему дадим. Может, в университете кто-то есть? Идея, как ледокол, тащит за собой все остальное. И, может быть, вы за пять лет это не сделаете или даже в полном объеме не сделаете, но вы очень многое сделаете. Можно применять модульную систему развития, то есть, не все сразу развивать. У вас бюджет ограниченный, давайте его увеличивать. Кстати, по поводу бюджета тоже можно поставить цель , например, через три года он должен быть в размере 100 миллиардов рублей.
- Для того, чтобы такую команду, о которой ты говоришь, управленцев и профессионалов привести во власть, нужен лидер, который соберет эту команду и эту сверхзадачу поставит. Кто ее соберет и кто ее приведет во власть? Как это реализовать?
- Когда встает вопрос лидерства, у меня сразу возникает ступор, потому что в современном институциональном развитии и лидерстве, я думаю, эти понятия лежат в разных плоскостях. Лидерство – это такой азиатский вариант.
- Тогда как ты это видишь?
- С кем бы я не разговаривал, даже вот с тобой мы разговариваем, и ты мне задала тот вопрос о лидере. Я тебе уверяю, что в 90% случаев, чтобы мы не обсуждали, тоже самое спросят. Ну, кто это сделает? Вот это «кто», мне кажется, нам боком выходит, потому что в поисках «кто» мы забываем «как».
- А как тогда?
- Стандартное решение - это партийная система или как парламентская система, когда работает не индивидуальный разум, а коллективный. И потом этот коллективный разум, какая-то партия на своем внутреннем голосовании выбирает человека, который потом реализовывает, назначает директора, условно говоря, менеджера, премьер-министра. Такая система, мне кажется, лучше работает, потому человек туда попадает как носитель идей и сразу с командой. А когда мы от обратного идем, ищем лидера, всецело ему доверяем, он говорит нам какие-то красивые слова, дает обещания, а потом он впадает в ступор и не знает, где найти команду, как и с кем договариваться, где искать деньги и так далее. Еще неизвестно, сможет он это реализовать или нет, а ты ему уже дал полномочия на 5 лет. И вообще мы не знаем, он думал так или просто это говорил. Нет коллективной ответственности, нет партийных гарантий того, что человек действительно понимает, о чем он говорит.
- На сегодняшний день ты видишь такую партию, которая готова эти задачи решать?
- Нет, я сегодня такую партию не вижу, но я вижу другой, промежуточный вариант. Я не знаю, насколько это осуществимо, но если пофантазировать, я вижу, что в Абхазии есть такие люди, я могу сразу человек десять назвать, которые могут это дело потянуть. И даже я могу прецеденты привести, когда в кризисных ситуациях без чьей-то команды люди быстро импровизационно собирались, обсуждали очень серьезные вопросы, разбивали на части, отделяли главное, аккумулировали ресурсы и решали вопрос. Так было при ковиде, если помнишь. Пару лет назад, когда военные проблемы у нас замаячили, они тоже включились и многое помогли решить. Люди есть.
- Они объединены в какую-то партию или группу?
- Нет. Их можно объединить по принципу понимания подходов, методов и механизмов управления и развития. Они, кстати, недалеки от политических процессов, но как бы находятся в тени, мне так кажется. Очень хорошо ситуацию чувствуют, держат руку на пульсе, интересуются, переживают, но напрямую не участвуют.
- Ахра, до президентских выборов остался год. Что за этот год, по-твоему, должно произойти? Какая нужна стратегия для того, чтобы не оказаться накануне выборов в ситуации, когда мы ни к чему не готовы и ничего не можем предложить обществу?
- Такой сценарий вполне вероятен. Я не знаю, сейчас я не могу дать никакого ответа, как этого избежать. Наверное, можно выстроить какую-то линию сопротивления этому кошмару, который у нас происходит. Прямо сейчас не вижу такой модели и сам не готов ее тоже предложить. Возможно, она появится. Ситуация на самом деле достаточно критическая, потому что у меня полное ощущение, что если вот этот сегодняшний стиль зависимого, ведомого, бестолкового субъекта международных отношений будет продолжен, скажем, еще на один цикл, я вообще сомневаюсь в дальнейшей целосообразности и рентабельности нашего суверенного звания. Мы деградируем до такой степени, что оно просто потеряет всякий смысл. Как ни больно мне это говорить, но это произойдет естественным путем, организм умрет. Чтобы такой негативный сценарий, может быть, он драматизирован, тем не менее, не произошел, тем людям в Абхазии, которые, как мне кажется, обладают государственным потенциалом, надо родить план, который предложит перезагрузку абхазского проекта. Наверное, не я один таких людей знаю, но и они сами друг друга знают и переживают по этому поводу. Они несут ответственность.
- Кто должен предпринимать какие-то усилия для того, чтобы избежать негативного сценария развития событий? Ты готов сам, Ахра?
- Я готов пообщаться с такими людьми и, в принципе, общаюсь. Не знаю, я тебе не готов на это ответить прямо сейчас, пока другого такого сильного, серьезного варианта перезапуска абхазского проекта, чтобы вдохнуть новую свежую струю в нашу государственную жизнь, я не вижу. Нужны новые идеи, новые люди с новым пониманием процессов развития государства. Это должны быть люди не робкого десятка, которые могут аргументировать и отстаивать свою точку зрения. Люди, у которых есть опыт общения, опыт переговоров, опыт контактов, которые повидали мир, у которых есть влиятельные друзья в разных странах. Люди, которые интересы общества поставят перед всем вообще. Еще раз говорю, такие люди есть и слава богу, что они есть в Абхазии. Мы должны выиграть джекпот будущего Абхазии. Вот так стоит вопрос.
Я эту власть вообще в расчет не беру, потому что она даже не представляет себе, что такое абхазский проект. По большому счету, идеология этой власти очень далека от той идеологии, которая привела к созданию этого государства. Это люди, которые параллельны этому государству были, поэтому ни об идее развития, самостоятельности, возможных таких сценариев, они не думают и их не обсуждают. Им это не интересно. Это не государственные люди. Вопрос не состоит в том, чтобы у них выиграть, вопрос стоит по-другому: сможем ли мы вдохнуть жизнь и дать новый старт этому абхазскому проекту? Забудьте о них, о президентах и так далее. Давайте подумаем о другом. Сможем ли мы нашу маленькую, но в принципе достаточно богатую во всех смыслах, и в природном, и в экономическом, и в геополитическом, а главное в человеческом смысле страну, поставить на нужный уровень, дать новый старт, который будет продолжаться, может быть, еще 50 лет, потом еще один старт. Вот так вопрос стоит сегодня. Для этого есть все возможности. Время кризиса – это и время возможностей.
Елена Заводская для Апсныхабар